Владимир Ильин - повелитель миражей. черновик [СИ]
Воздух загудел от напряжения, словно под линиями высоковольтных передач.
- Нет, - улыбнулся старый враг и не подумал сдвинуться с места, - Но можешь напасть на меня, на родовых землях Хейга, первым. Ну же, я жду, - и недобро ощерился.
- Вы сдали эти земли на сотню лет, - на мгновение Кента слегка растерялся, но только на мгновение.
- Мы отдали земли за этими стенами, - уточнил охранник, показывая на трехметровую преграду, - А я стою на тонкой зеленой полосе родной земли, - он указан на метровое расстояние от дороги до стен, - Потому тебе придется пройти по ней, чтобы добраться до семьи парня. И я этого не допущу.
- Этой мой человек! И не тебе указывать, что мне делать! - не сдержался старик и перешел на крик.
- Ты потерял право ему покровительствовать. Трижды не смог защитить. Отказал в просьбе. Но плату принял сполна, - осуждающе покачал головой Хейга, - Договор расторгнут.
- Думаешь, тебе все позволено? Ничего, придет время и... - прорычал было Кента, но был невежливо прерван.
- Сомневаюсь. Лисы - плохие воины, это каждый знает, - непонятно сказал охранник и победно улыбнулся в спину обозленного старика, шагнувшего прочь.
***
Через день после приезда Березина с Урала.
- Он вернулся, господин, - в уверенной фигуре и властном взгляде вряд ли кто смог опознать того нелепого 'Громилу', что суетился возле другого нелепого персонажа - бойкого старичка с тросточкой.
Ныне этот старик смотрелся совсем иначе. Квинтэссенция власти, ее концентрация в каждом плавном движении усохшего тела.
Одна правда была в том представлении - он был действительно болен. Говоря проще, он умирал.
Кожа стянула череп страшной маской, глаза выцвели, но умирающий клещами цеплялся за жизнь. Умирать не хотелось, особенно сейчас - на пике могущества и власти.
- Маска с ним? - шепнул он громиле.
- Нет, - покачал тот головой, - В доме тоже нет. Господин... а если маски и не было никогда?
- Баронесса Амилла Фон Лютвиц, родилась в тысяча четырехсот тридцать втором году. Объявлена пропавшей без вести после поездки в Россию, согласно родовой записи в тысяча четырехсот пятьдесят седьмом. В Тысяча пятьсот двадцатом году некая Амилла выходит за Вячеслава Березина, чудом спасшегося из окружения, - непослушные губы старика пересохли от короткого монолога, - Дай воды.
- Господин, а если это другая Амилла? - 'громила' осторожно поднес бокал к губам старика.
- Быть может и так, - выдохнул старец и откинулся на подушку, - Значит, все зря.
- Зато мы лишили Кояма будущего мастера, - улыбнулся адъютант, - Мне передали запись, вас она порадует. У Кенты такое лицо - сердцу тепло.
- Да, забавно получилось, - слегка улыбнулся глава рода, в душе горько переживая неудачу с маской. А ведь была надежда...,
- Он даже сейчас не понимает, что потерял, - продолжил громила, - А мы всего-то подчистили записи полиции.
- Как жаль, что мне его не пережить, - закрыл глаза старец, чтобы больше их не открыть.
Громила осторожно слил содержимое стакана во флягу, спрятал ее в карман и тщательно протер бокал перед тем, как поставить на стол.
Еще один препарат - и из глаз выкатилась одинокая слезинка, а за ней вторая.
- Медики! - взревел трубный голос, и тут же в двери вломился десяток профессионалов, что терпеливо дожидались вызова.
Громила знал, что уже поздно. Вскрытие и анализы покажут обычную картину смерти от старости - почетную, если вспомнить сколько войн прошел умерший.
Бессмертие - слишком лакомая цель, чтобы отдавать другому. Пацан скорее всего не знает, где маска, но быть может, его клан невольно даст подсказку? Надо выждать год и продолжить поиски.
- Господин! - массивное тело бухнулось на колени и прижало к голове холодеющую руку, - Не оставляйте нас, господин!
The End.
